книги серии "Самое время!"

Серия малотиражных книг от современных российских авторов прозы. Книги уменьшенного формата, хорошего состояния. Цена за одну.

В наличие:

Александр Давыдов "Мечты о французике"

Новая книга А. Давыдова написана в его любимом жанре философской притчи, изложенной на страницах дневника предположительно российского бизнесмена из "бывших интеллигентов". Переживаемый кризис ему кажется не только личным, но и кризисом всей мировой, "запутавшейся в мнимостях". Чтоб избавиться от надоевшего быта и приевшихся обязанностей, он находит убежище в пансиончике "для творцов любого профиля" в неназванной стране, в которой, однако, угадывается Италия. Увлеченный местной легендой, он пускается на поиски ее постоянно ускользающего героя, некоего Французика, по его мнению, способного лишь своим чистосердечием отвратить всемирную катастрофу. Этот образ безусловно навеян автору личностью Франциска Ассизского, но не исторического, а словно обитающего во всех временах, "а также и наклонениях".

Марк Берколайко "Инструменты"

Четыре музыкальных инструмента - скрипка работы великого мастера Якоба Штайнера; две губные гармошки, сестрички-близняшки; турецкий барабан, tamburo grande, gran cassa, - не только звучащих, но и думающих, "слышащих" мысли и чувства своих Исполнителей и многое понимающих даже лучше них, обычных людей. Впрочем, нет, не обычных, потому что все они: и Валерий Перминов, бывший майор КГБ, и Юрген Берне, последний ученик гениального немецкого математика Давида Гильберта, и Варя Степанова, диспетчер крупного железнодорожного узла, и Константин Барабанщиков, инвалид и азартный биржевой игрок, - не хотят довольствоваться навязанной им участью. "Инструменты" - роман о любви, той любви, которая не участь, а Судьба; той любви, которая не от мира сего, но спасает в мире сем. "И тогда… прорвавшаяся сквозь всесветную метель дивная свиридовская мелодия стала живой и всесильной. Как бывает живой и всесильной рука Судьбы, протянутая к нам, ее инструментам".

Наталия Ким "По фактической погоде"

"Автозавод", первая книга Наталии Ким, "яркая, сильная и беспощадно-печальная" (Дина Рубина), была встречена читателями на ура. Жители авто заводской округи и выходцы из нее восприняли книгу как литературный памятник своему незабвенному прошлому. Но прошлое сменилось настоящим, география новой книги Наталии Ким стала пошире, да и герои поразнообразнее. Тут и литредактор, и медсестричка, и сироты-инвалиды, и плечевые проститутки, и олдовые хиппи, и кладбищенские бомжи - люди всё хорошие, добрые, свои. "По причине избранности фамильной и наследственной" (автор о себе) Наталия Ким взялась их запечатлеть и увековечить, признаться им в любви, всех пожалеть и всех простить. И да, непременно будет "намечтанный, вымученный, сладкий эпизод оглушительного женского счастья" - потому что любовью к людям спасаемся, а как же иначе!

Елена Минкина-Тайчер "Там, где течет молоко и мёд"

Новая книга Е. Минкиной-Тайчер включает роман "Там, где течет молоко и мед" и три повести. Все, что говорилось о ее предыдущем романе "Эффект Ребиндера", получившем признание читателей и критики, в полной мере можно отнести и к этой книге. Отмечая "искрометную живость и ощущение прелести жизни, иронию и самоиронию", Е. Крюкова подчеркивает, что автор "умеет не только рассказывать интересные истории (что, конечно, плюс для писателя). Не только веселиться. Не только окунаться в реку чистой лирики. Она еще может - и умеет - раздумывать о жизни и смерти, о времени, и делает это тонко, чутко, нежно прикасаясь к самому больному и сокровенному, что несет нам, людям, неумолимый ход времени".

Иван Алексеев "Холода в Занзибаре"

Земную жизнь пройдя до середины и дальше, можно ли не помнить ту часть пути, которая была "до"? Для каждого это самое "до" - свое. Для кого-то перестройка, для кого-то эмиграция или поворотные события. Книга рассказов Ивана Алексеева - кстати, врача по профессии - ведет нас в "до" - в забытое, затоптанное в глубину памяти. Первая любовь, первые данные себе обеты, первые победы. Первые измены и похороны. А первые, выстраданные, вымечтанные джинсы "Супер-Райфл"? А первая зеркалка с телевиком? А тусовка на Стрите или Калинке? А судьбы, горькие, кровавые, тех, кого уже нет - но кого забыть невозможно? Пронзительно подобранное слово писателя открывает нам ключ к жизням героев, в каждой из которых русский читатель кожей ощутит что-то близкое.